Бассету Снупи, сколько он себя помнил, всегда везло! Ну, или почти всегда. А себя он помнил с того момента, как месячным щенком из сильных рук первого владельца перекочевал, дрожа от страха, за пазуху к высокому бородатому человеку, который и унёс его в новый, непривычный мир.